Неточные совпадения
Трех лучших телок окормили, потому что без водопоя выпустили на клеверную отаву и никак не хотели верить, что их раздуло клевером, а рассказывали в утешение, как у соседа
сто двенадцать голов в
три дня выпало.
Если бы было плохо, он не купил бы по
ста пяти рублей землю, не женил бы
трех сыновей и племянника, не построился бы два раза после пожаров, и всё лучше и лучше.
Но начинались скачки не с круга, а за
сто сажен в стороне от него, и на этом расстоянии было первое препятствие — запруженная река в
три аршина шириною, которую ездоки по произволу могли перепрыгивать или переезжать в брод.
На столе оставалось около пятисот рублей, кредитными билетами, и между ними
три билета, во
сто рублей каждый.
Из шестидесяти тысяч жителей города он знал шестьдесят или
сто единиц и был уверен, что хорошо знает весь город, тихий, пыльный, деревянный на
три четверти.
— Студент физико-математического факультета, затем — рядовой
сто сорок четвертого Псковского полка. Но по слабости зрения, — мне его казак нагайкой испортил, — от службы отстранен и обязан жить здесь, на родине,
три года безвыездно.
— Да, как будто нахальнее стал, — согласилась она, разглаживая на столе документы, вынутые из пакета. Помолчав, она сказала: — Жалуется, что никто у нас ничего не знает и хороших «Путеводителей» нет. Вот что, Клим Иванович, он все-таки едет на Урал, и ему нужен русский компаньон, — я, конечно, указала на тебя. Почему? — спросишь ты. А — мне очень хочется знать, что он будет делать там. Говорит, что поездка займет недели
три, оплачивает дорогу, содержание и —
сто рублей в неделю. Что ты скажешь?
— Уж хороши здесь молодые люди! Вон у Бочкова
три сына: всё собирают мужчин к себе по вечерам, таких же, как сами, пьют да в карты играют. А наутро глаза у всех красные. У Чеченина сын приехал в отпуск и с самого начала объявил, что ему надо приданое во
сто тысяч, а сам хуже Мотьки: маленький, кривоногий и все курит! Нет, нет… Вот Николай Андреич — хорошенький, веселый и добрый, да…
«Что делать, что мне делать — войдите в мое положение: у меня пяток баранов остался,
три свиньи, пятнадцать уток и всего тридцать кур: изо
ста тридцати — подумайте! ведь мы с голоду умрем!» Видя мою задумчивость, он не устоял.
Кроме торжественных обедов во дворце или у лорда-мэра и других, на
сто, двести и более человек, то есть на весь мир, в обыкновенные дни подают на стол две-три перемены, куда входит почти все, что едят люди повсюду.
Все мгновенно раздаются в сторону, и тройка разом выпорхнет из ворот, как птица, и мчит версты две-три вскачь, очертя голову, мотая головами, потом сажен
сто резвой рысью, а там опять вскачь — и так до станции.
Хорошо успокоение: прочесть подряд
сто историй, одна страшнее и плачевнее другой, когда пускаешься года на
три жить на море!
Заплатин был рассудительный человек и сразу сообразил, что дело не в репутации, а в том, что
сто восемьдесят рублей его жалованья сами по себе ничего не обещают в будущем, а плюс
три тысячи представляют нечто очень существенное.
Иные, сытые и гладкие, подобранные по мастям, покрытые разноцветными попонами, коротко привязанные к высоким кряквам, боязливо косились назад на слишком знакомые им кнуты своих владельцев-барышников; помещичьи кони, высланные степными дворянами за
сто, за двести верст, под надзором какого-нибудь дряхлого кучера и двух или
трех крепкоголовых конюхов, махали своими длинными шеями, топали ногами, грызли со скуки надолбы; саврасые вятки плотно прижимались друг к дружке; в величавой неподвижности, словно львы, стояли широкозадые рысаки с волнистыми хвостами и косматыми лапами, серые в яблоках, вороные, гнедые.
Тогда, с полными доказательствами в руках, дьячок отправился к благочинному. Дни через
три я узнал, что поп заплатил дьячку
сто рублей и они помирились.
Через
три дня Ольгу Порфирьевну схоронили на бедном погосте, к которому Уголок был приходом. Похороны, впрочем, произошли честь честью. Матушка выписала из города средненький, но очень приличный гробик, средненький, но тоже очень приличный покров и пригласила из Заболотья старшего священника, который и служил заупокойную литургию соборне. Мало того: она заказала два сорокоуста и внесла в приходскую церковь
сто рублей вклада на вечныевремена для поминовения души усопшей рабы Божией Ольги.
— За пять лет, миленький. Не забудь… По
три целковых в месяц —
сто восемьдесят рубликов.
Самое слабое наказание, какое полагается каторжнику за побег, это — сорок плетей и продолжение срока каторжных работ на четыре года, и самое сильное —
сто плетей, бессрочная каторга, прикование к тележке на
три года и содержание в разряде испытуемых двадцать лет.
И ну-ну-ну, ну-ну-ну: по всем по
трем, вплоть до Питера, к Корзинкину прямо на двор. — Добро пожаловать. Куды какой его высокопревосходительство затейник, из-за тысячи верст шлет за какою дрянью. Только барин доброй. Рад ему служить. Вот устерсы теперь лишь с биржи. Скажи, не меньше
ста пятидесяти бочка, уступить нельзя, самим пришли дороги. Да мы с его милостию сочтемся. — Бочку взвалили в кибитку; поворотя оглобли, курьер уже опять скачет; успел лишь зайти в кабак и выпить два крючка сивухи.
— Нет? Нет!! — вскричал Рогожин, приходя чуть не в исступление от радости, — так нет же?! А мне сказали они… Ах! Ну!.. Настасья Филипповна! Они говорят, что вы помолвились с Ганькой! С ним-то? Да разве это можно? (Я им всем говорю!) Да я его всего за
сто рублей куплю, дам ему тысячу, ну
три, чтоб отступился, так он накануне свадьбы бежит, а невесту всю мне оставит. Ведь так, Ганька, подлец! Ведь уж взял бы
три тысячи! Вот они, вот! С тем и ехал, чтобы с тебя подписку такую взять; сказал: куплю, — и куплю!
По приблизительному расчету, можно было на
сто пудов песку положить золотника
три, а при толщине пласта в полтора аршина и при протяжении россыпи чуть не на целую версту в общем можно было рассчитывать добыть пудов двадцать, то есть по курсу на четыреста тысяч рублей.
Некоторое время поддержала падавшее дело открытая на Фотьянке Кишкиным богатейшая россыпь, давшая в течение
трех лет больше
ста пудов золота, а дальше случился уже скандал — золотник золота обходился казне в двадцать семь рублей при номинальной его стоимости в четыре рубля.
— От
ста пудов песку золотника с
три падет, баушка… Я уж все высчитал. А со всего болота снимем пудов с двадцать…
Из
ста пудов кварца иногда «падало» до фунта, а это в переводе означало больше
ста рублей. Значит, день работы обеспечивал целую неделю гулянки. В одну из таких получек Мыльников явился в свою избушку, выдал жене положенные
три рубля и заявил, что хочет строиться.
Когда я Фотьяновскую россыпь открыл, содержание в песках полтора золотника на
сто пудов, значит, с работой обошелся он казне много-много шесть гривен, а управитель Фролов по
три рубля золотник ставил.
Если вы можете и верите мне, то пришлите
три ломбардных билета, каждый в триста целковых, а один в
сто ц., то есть всего на тысячу рублей серебром…
— Ну, господа, мы, значит, можем себя поздравить. В
три месяца мы издержали тысячу
сто рублей, кроме нашего заработка; а дом у нас пуст, и о работе только разговоры идут. Можно надеяться, что еще через
три месяца у нас ничего не будет.
Так, например, двенадцать у нее были два раза по две тройки, девятнадцать —
три пятерки и две двойки, и надо сказать, что по своей системе она с быстротою счетных костяшек оперировала почти до
ста.
— Вы знаете, мне все равно, что трефное, что кошерное. Я не признаю никакой разницы. Но что я могу поделать с моим желудком! На этих станциях черт знает какой гадостью иногда накормят. Заплатишь каких-нибудь три-четыре рубля, а потом на докторов пролечишь
сто рублей. Вот, может быть, ты, Сарочка, — обращался он к жене, — может быть, сойдешь на станцию скушать что-нибудь? Или я тебе пришлю сюда?
Две-три усадьбы дворянских,
Двадцать Господних церквей,
Сто деревенек крестьянских
Как на ладони на ней!
— Помилуйте! да у меня в Соломенном и сейчас турецкий дворянин живет, и фамилия у него турецкая — Амурадов! — обрадовался Павел Матвеич, — дедушку его Потемкин простым арабчонком вывез, а впоследствии
сто душ ему подарил да чин коллежского асессора выхлопотал. Внук-то, когда еще выборы были,
три трехлетия исправником по выборам прослужил, а потом
три трехлетия под судом состоял — лихой!
Земли у него немного, десятин пятьсот с небольшим. Из них
сто под пашней в
трех полях (он держится отцовских порядков), около полутораста под лесом, слишком двести под пустошами да около пятидесяти под лугом; болотце есть, острец в нем хорошо растет, а кругом по мокрому месту, травка мяконькая. Но нет той пяди, из которой он не извлекал бы пользу, кроме леса, который он, до поры до времени, бережет. И, благодарение создателю, живет, — не роскошествует, но и на недостатки не жалуется.
— И, надо сказать правду, здешнее население пользуется этим удобством с полным сознанием своего права на него. Представьте себе, невступно час мы здесь сидим, а уж
сто сорок
три человека насчитали. Семен Иваныч! смотрите-ка, смотрите-ка!
Сто сорок четвертый!
сто сорок пятый!
Поравнявшись с молодыми людьми, он несколько времени смотрел на них и, как бы умилившись своим суровым сердцем, усмехнулся,
потер себе нос и вообще придал своему лицу плутоватое выражение, которым как бы говорил: «Езжали-ста и мы на этом коне».
В четвертой роте числится
сто юнкеров, но на рождественские каникулы
три четверти из них разъехалось из Москвы по дальним городам и родным тихим гнездам: кто в Тифлис, кто в Полтаву, Полоцк, Смоленск, Симбирск, Новгород, кто в старые деревенские имения.
Когда пароход «Жаннета», затертый льдом, утонул в Ледовитом океане, за
сто верст выше устья Лены, де Лонг с экипажем отправился южнее по льду и верстах в тридцати от берега пересел на
три лодки, из которых одной командовал сам, другой инженер Мельвиль, а третьей лейтенант Чипп.
— Как вам сказать… Намеднись, как ездил к зулусам, одних прогонов на
сто тысяч верст, взад и вперед, получил. На осьмнадцать лошадей по
три копейки на каждую — сочтите, сколько денег-то будет? На станциях между тем ямщики и прогонов не хотят получать, а только"ура"кричат… А потом еще суточные по положению, да подъемные, да к родственникам по дороге заехать…
— А деньги на что! презренный металл на что? Мало
ста тысяч — двести бери! Я, брат, коли при деньгах, ничего не пожалею, только чтоб в свое удовольствие пожить! Я, признаться сказать, ей и в ту пору через ефрейтора
три целковеньких посулил — пять, бестия, запросила!
— Теперь, вот, — ухмыляясь, насмешливо говорил Савелий, — мещанство фордыбачить начало: я-ста да мы-ста, два-ста да три-ста, горожане-де мы, хозяева!
— Много, конечно, не сделают, а что напакостят — так это наверно. Потребуют деньги за молчание и за помощь: я того и жду… Только я много не могу им дать, и не дам — я уж решился; больше
трех тысяч ассигнациями невозможно. Рассудите сами:
три тысячи сюда, пятьсот серебром свадьба, потому что дяде все сполна нужно отдать; потом старые долги; ну, сестре хоть что-нибудь, так, хоть что-нибудь. Много ль из ста-то тысяч останется? Ведь это разоренье!.. Обноскины, впрочем, уехали.
«Вот все, что удалось получить, — так он заявил мне. — Всего
три тысячи пятьсот. Цена товара упала, наши приказчики предложили ждать улучшения условий сбыта или согласиться на
три тысячи пятьсот фунтов за тысячу
сто килограммов».
«Чуют, может быть, чакалки и с недовольными лицами пробираются в другую сторону; около меня, пролетая между листьями, которые кажутся им огромными островами, стоят в воздухе и жужжат комары: один, два,
три, четыре,
сто, тысяча, миллион комаров, и все они что-нибудь и зачем-нибудь жужжат около меня, и каждый из них такой же особенный от всех Дмитрий Оленин, как и я сам».
Вот не угодно ли: вступление — двадцать
три строки, вводная сцена — сорок семь строк, описание летнего утра — семнадцать строк, вывод главного действующего лица — тридцать две строки, завязка — пятнадцать строк, размышления автора — пятьдесят девять строк, сцена действия —
сто строк, описание природы, лирическое отступление, две параллельные сцены — у меня все высчитано, голубчик.
— Это могу: надо преобразовать европейское общество и экономическое распоряжение его средствами. У меня для этого применительно к России даже составлена кое-какая смета, которою я, — исходя из того, что исправное хозяйство одного крестьянского дома стоит средним числом
сто пятьдесят рублей, — доказываю, что путем благоразумных сбережений в одном Петербурге можно в
три года во всей России уменьшить на двадцать пять процентов число заболеваний и на пятьдесят процентов цифру смертности.
Играли в «барыня прислала
сто рублей», в «мнения» и еще в какую-то игру, которую шепелявая Кася называла «играть в пошуду». Из гостей были:
три студента-практиканта, которые все время выпячивали грудь и принимали пластические позы, выставив вперед ногу и заложив руку в задний карман сюртука; был техник Миллер, отличавшийся красотою, глупостью и чудесным баритоном, и, наконец, какой-то молчаливый господин в сером, не обращавший на себя ничьего внимания.
Недалеко от холма маленькая речка расползалась в лужицу; горячие лучи и раскаленная почва, жадно выпивая ее, отнимали у нее силу, но немножко далее она, вероятно, сливалась с другой такою же речонкой, потому что шагах в
ста от холма по ее течению зеленела густая, пышная осока, из которой, когда подъезжала бричка, с криком вылетело
три бекаса.
— Я и Федор богаты, наш отец капиталист, миллионер, с нами нужно бороться! — проговорил Лаптев и
потер ладонью лоб. — Бороться со мной — как это не укладывается в моем сознании! Я богат, но что мне дали до сих пор деньги, что дала мне эта сила? Чем я счастливее вас? Детство было у меня каторжное, и деньги не спасали меня от розог. Когда Нина болела и умирала, ей не помогли мои деньги. Когда меня не любят, то я не могу заставить полюбить себя, хотя бы потратил
сто миллионов.
Она о четырех углах,
сто шагов по сторонам,
три копья в высоту, ее средина — на двенадцати золотых колоннах в толщину человека на вершине ее голубой купол, вся она из черных, желтых, голубых полос шелка, пятьсот красных шнуров прикрепили ее к земле, чтобы она не поднялась в небо, четыре серебряных орла по углам ее, а под куполом, в середине палатки, на возвышении, — пятый, сам непобедимый Тимур-Гуруган, царь царей.
У разносчика был лоток с апельсинами,
сто из них он продал, два сам съел,
три (с пятнышками) бедным мальчикам роздал, а пять подарил околоточному — сколько всех апельсинов было?
— Может быть, я пойду… Он старый, — богатый. Но — жадный… Я прошу, чтоб он положил в банк пять тысяч и платил мне полтораста в месяц, а он даёт
три и
сто…